О МСУ

Размышления о местном самоуправлении и лихих 90-х в контексте квазивыборов путинского периода

http://abuzin.livejournal.com/153294.html 

Я прочитал большое число книг про выборы, – начиная от авторов-полевиков и спецов по черному пиару и заканчивая политологами и электоральными юристами. И недавно эту часть своей библиотеки я подарил знакомому политтехнологу, во-первых, из-за недостатка места, а во-вторых, потому, что она показалась уже мало имеющей отношения к жизни. «Слишком много букофф», как любят писать в фейсбуке, а на российских выборах все куда прозаичнее: есть два неравноправных участника – администрация и все остальные. И не стоит обольщать себя классикой политтехнологических приемов, они работают не здесь, и не сейчас. Точнее, они могут изредка сработать, когда администрация отвлеклась на внутренние склоки.

Из всей этой литературы и фильмографии нам, россиянам, стоит сейчас оставить только жанры гротеска, да репортажный. По мне, самая лучшая российская политтехнологическая книга – «Дайте мне обезьяну…» С.Носова. А из короткого жанра – описательная часть судебных решений, а еще лучше – протоколы судебного рассмотрения избирательных споров. Вот из них можно составить себе представление о том, что такое выборы в современной России.

Наличие местного самоуправления – возможности граждан самостоятельно решать большинство вопросов обустройства жизни в пределах небольших, территориально ограниченных сообществ – один из признаков демократического общества. Другой вариант – обустройство жизни из центра, через иерархическую систему назначения начальников. Муниципальные выборы – необходимый, хотя и не достаточный механизм местного самоуправления.

Я много писал о постепенной деградации института российских выборов в 2000-х годах. В основном ссылаясь на выборы федерального уровня. Я писал о том, что федеральные выборы 90-х годов были, вопреки усиленно распространяемому нашей пропагандой мифу, более честными, чем выборы 2000-х. Я писал о том, что федеральные выборы 2000-х тоже претерпевали изменения: постепенное скатывание к банальным фальсификациям при одновременной подстройке под администрацию избирательного законодательства, а с 2012 - возвращение к более тонким технологиям – отказам в регистрации основным конкурентам действующей администрации и массированная агитация под видом информирования.

Муниципальные выборы претерпевали такие же превращения. Но, поскольку, количество муниципальных выборов в десятки раз больше, чем количество выборов федерального и регионального уровня (последние составляют лишь 1% от всех выборов), постольку они более инертны по отношению к новым веяниям, исходящим со Старой площади. И сейчас мы можем на муниципальных выборах наблюдать весь спектр технологий по искажению волеизъявления – от подстройки нормативных актов до прямых фальсификаций в день голосования и при подсчете голосов.

История самого местного самоуправления, естественно, не менее печальна, чем история муниципальных выборов. Хотя в полном объеме я наблюдал ее в Москве (замечу, что в 1990-1993 я был депутатом районного Совета), но московский опыт, как известно, с запаздыванием на несколько лет распространяется на всю Россию. В 90-е годы в Москве расцвели комитеты общественного самоуправления, но постепенно, вместе со становлением авторитетной лужковской власти и наполнением Мосгордумы его безусловными сторонниками (а это произошло в 1997 году), местное самоуправленческие организации в Москве начали хиреть. Место общественных активистов постепенно занимали депутаты районных Собраний, которые постепенно наполнялись лояльными к администрации людьми. Переломным моментом для московского местного самоуправления стали муниципальные выборы 2004 года (которые, кстати, для удобства лужковской администрации были незаконно перенесены с декабря 2003 на март 2004). О тех выборах, на которых махровым цветом расцвели административные технологии (одной из которых были неправосудные решения полностью подпавших под влияние администрации московских территориальных комиссий и судов) я написал целую книгу («Московские муниципальные выборы 2004 года: история фальсификации»). 2005 год можно считать концом местного самоуправления в городе Москве.

На просторах России местное самоуправление развивалось примерно с тем же успехом, хотя в целом муниципальные выборы проходили чуть лучше, чем в Москве. Этому способствовало то, что до начала 2009 года существовал институт избирательного залога, а в депутаты шли местные предприниматели. Выборы тех времен иногда отличались жесткой и выходящей за рамки закона конкуренцией, но они были похожи на выборы с непредсказуемым результатом. Воскреснувшее племя российских чиновников в это время оттачивало приемы борьбы с «грязными избирательными технологиями». Оттачивание, в том числе и законодательное, привело к тому, что выборы превратились в спектакль, режиссером которого является администрация, а роли расписаны заранее. Неожиданные претенденты, если с ними не удается договориться, редко попадают в избирательный бюллетень.

К написанию этой заметки меня подвигла небольшая книга Сергея Васильева «Дзержинский без головы», посвященная постперестроечной истории подмосковного города Дзержинского. В отличие от учебников с названием «Российское избирательное право», эта книга – про выборы в натуре, а не в идеале. А еще – это книга о том, как российская власть учитывает мнение своего народа.

Первое, что запомнилось в книге – фраза «Убийство Доркина было тринадцатым в череде убийств мэров провинциальных городов за первые шесть лет третьего тысячелетия». Речь шла не о «лихих девяностых», а 2000-х. Кого-то стали не устраивать мэры, пришедшие на волне гражданского энтузиазма. Кого-то стали не устраивать мэры, не встроенные в вертикаль власти. Строительство новой вертикали шло разными методами, в том числе и по электоральной линии, правда к середине 10-х годов оказалось, что выборы мэров можно просто отменить. Но до этого кое-где их все-таки приходилось проводить. Результатом всех этих методов стала достройка властной вертикали до муниципального уровня, которое «самоуправлением» при такой вертикали можно назвать лишь с сарказмом.

Бандитизм лихих девяностых как-то незаметно перешел в государственную монополию. При этом администрация (вертикаль чиновников, начинающаяся с Администрации Президента) монополизировала не только «бытовые статьи» УК типа «мошенничество», преступления против личности, но и, как ни парадоксально, вполне «экстремистские», типа «насильственного удержания власти». Ну, и не преминуло, естественно, воспользоваться монополией на статьи, связанные с фальсификацией выборов (141 и 142 статьи УК).

В «Дзержинском без головы» выразительно показана эволюция взаимоотношений государства и граждан за последние 25 лет. Растерянность доперестроечной номенклатуры, приведшая к тому, что возбужденные перестройкой граждане приблизились к власти, и постепенное оттеснение их от власти очухавшейся новой номенклатурой. Отмена местного референдума и изнасилованные выборы мэра города в 2014 году - это апогей.

Дзержинский – не единственный город Подмосковья, в котором местные выборы реальными выборами не были. Прошли те времена, когда за места в муниципальной власти боролись отчаянные ребята, которые до этого постреливали друг в друга. Против танка не выставишь макарова или даже калашникова. Да и самое сладкое место – место выборного главы исполнительной власти - уже разыгрывается не на выборах, а в кабинетах. И менее сладкие места местных депутатов легко распределяются с помощью избиркомов, судов и прокуроров. Конечно, бывают и неожиданности, но подальше от вершины вертикали (Балтийск) или, когда все вокруг в региональной администрации передрались. Но без особых неожиданностей и по близкому к Дзержинскому сценарию прошли недавние выборы в Жуковском, Балашихе.

Выборы, особенно муниципальные, придуманы для того, чтобы приблизить власть к народу. Отсутствие выборов приводит к их разделению, а потом и к войне государства с народом. Отсутствие муниципальных выборов – это отсутствие местного самоуправления. Того, о котором неспроста написано в Конституции. Ее создатели, в отличие от нынешних правителей России, знали, что такие огромные территории нельзя надолго удержать в вертикальной узде. Может, нынешние правители России думают, что на их век хватит?